|
УДК 413.18 С.І. Гужанов,
кандидат філологічних наук, доцент
(Житомирський державний університет) ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО В РАННЕЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ А.П. ЧЕХОВА У статті описуються прийоми використання фразеологізмів для створення сатиричного зображення дійсності у ранній публіцистиці А.П. Чехова. Фразеологические обороты содержат не только смысловое, но и эмоционально-экспрессивное значение – коннотацию. Литераторы часто используют эти особенности фразеологизмов. Своеобразно вводит фразеологизмы в тексты своих ранних публицистических произведений А.П. Чехов. Его не всегда удовлетворяет "стандартная" выразительность фразеологических оборотов – он использует ряд своеобразных приёмов, находя дополнительную экспрессию, с помощью которой добивается сатирического изображения действительности.
Великий русский писатель А.П. Чехов начинал свой путь в литературе как обозреватель и фельетонист в периодической прессе. В программном письме издатель Н.А. Лейкин поставил ему условие писать "обо всём выдающемся в Москве по части безобразий, вышучивать, бичевать, но ничего не хвалить" [1:5].
Сатирическое изображение явлений современной действительности обусловило тщательный отбор языковых изобразительных средств, важное место среди которых занимает русская фразеология. Многообразие проблем в их сатирическом изображении потребовало от автора использования разнообразных по происхождению и стилистической принадлежности фразеологических единиц.
Обзорные статьи и фельетоны были рассчитаны на широкого читателя, поэтому автор, в первую очередь, обращается к народно-разговорной фразеологии: ни богу свечка, ни чёрту кочерга; диву даваться, вверх тормашками, вылететь в трубу, как с гуся вода, на каждый чих не наздравствуешься, небо коптить; пищит, да лезет; пороть горячку, хоть кол на голове теши, хоть топор вешай, хуже горькой редьки и под., например: Наши артисты, не в обиду будь им сказано, страшные лентяи! Ученье для них дурнее горькой редьки. (Опять о Саре Бернар).
Наряду с разговорной и просторечной фразеологией автор широко использует общеупотребительную фразеологию: бить в набат, дать о себе знать, отбивать хлеб, открыть глаза, разводить руками, с распростёртыми объятьями, хромать на обе ноги, яйца выеденного не стоит и под. Большинство таких фразеологических единиц пришли из живой разговорной речи, до сих пор сохраняют экспрессивность, что позволило автору использовать их как средство создания комического, например: Женские языки бьют в набат (Осколки московской жизни, 1883 г., 30 июля). Философия их чисто московская, топорна, мутна, как Москва-река, белокаменного пошиба и, в общем, яйца выеденного не стоит (Осколки московской жизни, 1883 г., 16 июля).
В статьях и фельетонах использованы фразеологические единицы, тяготеющие к книжному стилю: великие мира сего, великий человек на малые дела, лебединая песня, питаться акридами, прекрасный Иосиф, посыпать пеплом главу, соль земли и подобные, например: И сей незначительный Дуров – как бы вы думали? – неожиданно оказывается величайшим человеком на…очень малые дела (Осколки московской жизни, 1884 г., 18 августа). Глядя на него нельзя сказать, что он прекрасный Иосиф, продающийся в рабство (Осколки московской жизни, 1885 г., 2 марта).
Имеются фразеологические единицы, характерные для книжного стиля: бросить камень [2:116], имя им легион [2:106], львиная доля {2:117} , ни печали, ни воздыхания [2:113] , плоть и кровь [2:112], например: К лицам, посещающим бесплатно театр, по традиции принадлежат: …агенты и приказчики разных электроосветительных компаний, служащие в типографии, печатающей афиши, и многие другие, имя которых легион (Осколки московской жизни, 1884 г., 15 сентября). Тогда он задебоширил, загалдел и взвыл к справедливости до тех пор, пока его не повели в участок, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыханий (Осколки московской жизни, 1885 г., 20 апреля). Ёмкое содержание, яркая внутренняя форма и образность обусловили эмоционально-экспрессивное воздействие на читателя фразеологических единиц книжного стиля в ранних статьях А.П. Чехова.
Адресованность жанров статьи и фельетона к широкому читателю привели к необходимости использования пословично-поговорочных выражений: на каждый чих не наздравствуешься, на бедного Макара все шишки валяться, не в свои сани не садись, клин клином вышибают и под., например: На то провидением и черняки дадены, чтобы "господа" да вольтерианцы не в свои сани не садились (Осколки московской жизни, 1884 г., 22 декадря). Рок всегда действует по пословице "клин клином вышибай", хотя он и не пьяница (Осколки московской жизни, 1883 г., 24 сентября).
В ранней публицистике встречаются фразеологические единицы, восходящие к Библии и другим религиозным источникам, например: Но настали иные времена, всплыли на свет божий иные нравы (Осколки московской жизни, 1883 г., 30 июля). Посыпайте пеплом ваши главы и рыдайте навзрыд, все коротконогие, слабобедрые и бедрослабые! (Осколки московской жизни, 1883 г., 27 августа).
В своей ранней публицистике А.П. Чехов использует изречения различных общественных деятелей, ставшие крылатыми, например: И между ними…вертится и лицедействует актёро-литографо-художник Сашин, человек серьёзный, понимающий и обедующий ежедневно в Татарском…И ты туда же, Брут?! (Осколки московской жизни, 1885 г., 20 апреля).
Кроме русских фразеологических единиц, А.П. Чехов использует также заимствованные, многие из которых и в современном русском языке используются в нетранслитерированной форме, без перевода, например: Свеченские собаки хватают его за шерсть, борзятник вонзает кинжал в самое сердце и – vae victisi (горе побеждённым, лат.) – волк падает, унося с собою в могилу плохое мнение о человеке (На волчьей садке). Напечатаны стихи на отдельном листке и легко вынимаются из папки – sapienti sat (умному достаточно, лат.) (Осколки московской жизни, 1883 г., 27 августа). У публики становятся дыбом волосы, но тем не менее она вкушает и хвалит…Ей по душе наши маралы…Suum cuigue… (Каждому своё, лат.) (Осколки московской жизни, 1884 г., 24 ноября).
Иногда автор вводит в текст статьи крылатые цитаты из произведений устного народного творчества, например: Далее следует заманчивый "отдел о премиях", выдающихся покупателям. Премии грошовые, но…не дорог твой подарок, дорога твоя любовь (Осколки московской жизни, 1884 г., 18 августа).
Естественно, что многие фразеологические единицы А.П. Чехов использует, по меткому выражению В.И. Даля, для замены обычной речи "окольной", например: Прохожие сидят дома и не показывают носа на улицу… (Встреча весны). …Ферейну выгодно, чтобы Келлер в трубу вылетел, а Келлеру невыгодно, если Феррейн благоденствует, - вот и всё (Осколки московской жизни, 1884 г., 21 июля). Но не думайте, чтобы Келлер ударился в бегство (там же). Знающих людей в Москве очень мало…, но зато философов, мыслителей и новаторов не оберёшься – чёртова пропасть (Осколки московской жизни, 1883 г., 2 июля).
Используются фразеологические единицы для характеристики речи персонажей, например: Господа?.. Можно ли так браниться при дамах? – И дам к свиньям! Чёрта лысого мне в твоих дамах! (Салон де варьете). – Цвиринтелкин! Ступай сюда. Там тебя Раиса ищет! – Чёрт с ней! Не желаю! Она на щеколду похожа… (там же).
Однако обычное введение в текст фразеологических единиц далеко не единственная форма их использования молодым А.П. Чеховым. Уже в ранних публицистических произведениях он показал себя мастером употребления фразеологических единиц в публицистических жанрах. А.П. Чехов видит в фразеологических единицах не застывшие формулы речи, а своеобразный языковой материал, который он творчески использует в соответствии со смысловыми и эмоционально-экспрессивными задачами. Уже в ранней публицистической прозе А.П. Чехов прибегает к необычной сочетаемости фразеологических единиц, обозначающих высшую степень проявления признака таких, как: во всю Ивановскую, во все лопатки, во все тяжкие, на чём свет стоит и под., например: Надувательство работает во все лопатки (Осколки московской жизни, 1885 г., 6 июля). Поэты…строчат на чём свет стоит мадригалы, дифирамбы, приветственные оды, баллады и прочие стихотворные штуки… (Встреча весны). Причём с целью усиления эмоционально-экспрессивного воздействия на читателя автор иногда располагает их как градационный синонимический ряд, например: Вся молодёжь гуляет на все свои дивиденды, во все тяжкие и во всю Ивановскую (Осколки московской жизни, 1884 г., 21 января).
Не смущает автора и грамматическая фиксированность фразеологических единиц: часто в статьях и фельетонах глагольные фразеологические единицы трансформируются в причастные обороты и субстантивно-субстантивные словосочетания, например: Независимо от нашего хромающего на обе ноги статистического бюро всему миру известно, что москвичи любят помирать (Осколки московской жизни, 1884 г., 9 июня). Где кучка людей, там и он, кривляющийся и ломающий дурака (Осколки московской жизни, 1884 г., 18 августа). – В народе стали носиться зловещие слухи о крахе нового театра и полёте в трубу (Осколки московской жизни, 1883 г., 19 ноября). Вперемежку с коптением и плеванием в потолок.
Они шутили (Осколки московской жизни, 1884 г., 14 апреля).
Проблемы сатирического и комического освещения действительности определили поиски дополнительной выразительности фразеологических единиц в ранней публицистике А.П. Чехова. Автор находит многочисленные приёмы усиления их выразительности. Распространенным приёмом является присоединение определения к фразеологической единице, например: Десять мужиков сидят в ряд. Перед каждым из них ведро, в ведре же маленький кромешный ад (В Москве на Трубной площади). Во всех 14 картинах авторы пускают шпильки в адвокатов, инженеров, кассиров и других обычных козлов искупления (Осколки московской жизни, 1884 г., 21 января). Определение иногда присоединяется к одному из компонентов фразеологической единицы, в результате чего "оживает" и первичное, прямое значение словесного комплекса. Двуплановость восприятия создаёт особую выразительность, например: Психология занимает самое видное место. На ней наши романисты легавую собаку съели (Осколки московской жизни, 1884 г., 24 ноября). В жалобе своей он повествует о том, как он ходил по передним великих железнодорожного мира сего (Осколки московской жизни, 1884 г., 4 февраля).
Часто слова, поясняющие один из компонентов фразеологической единицы, оказываются внутри неё, что приводит её к расчленению и оживляет внутреннюю форму, например: Впереди – суд с бледным Демосфеном-Ринком во главе, позади публика, чувствующая себя в положении сельдей в непочатом бочонке… (Осколки московской жизни, 1884 г., 14 апреля). Мы смотрели на Сару Бернар и приходили от её трудолюбия в неописуемый восторг. (Опять о Саре Бернар).
Усиление и смыслового, и эмоционально-экспрессивного содержания осуществляется с помощью присоединения целого выражения, например: В оркестре, на местах контрабасов, барабана и флейт заседает самая что ни на есть соль мира (Салон де варьете).
Комический эффект создаётся автором, когда в одно предложение включается фразеологическая единица и омонимичное с одним из её компонентов слово в свободном употреблении, например: Гуся, во-первых, съедят, как съели свинью…Найдутся в Москве гуси лапчатые, которым захочется войти в ближайшее общение с умным гусем (Осколки московской жизни, 1884 г., 18 августа).
Особый комизм создаётся при включении в текст фельетона фразеологической единицы в качестве вводного или вставного элемента, например: Гусь стал умён, как та свинья, которую клоун Танти продал купцам за 2000 р. и которую купцы (своя своих не познаша!) съели (Осколки московской жизни, 18884 г., 1 августа). Говорит Лев Гурыч в нос, движения его небрежны… В "антрепенёрах, чёррт их возьми!", он не нуждается (Осколки московской жизни, 1885 г., 2 марта).
Иногда, чтобы усилить эмоционально- экспрессивное воздействие на читателя, автор включает фразеологическую единицу в состав полупредикативного члена, присоединяя к нему ещё один полупредикативный член, например: Во-вторых, очевидно, как 2+2=4, что объявления эти сочиняются юмористом, прошедшим огонь, воду и медные трубы, не щадящим ради "аллегорий" ни своего живота, ни живота патрона-заказчика (Осколки московской жизни, 1884 г., 18 августа).
Комический эффект создаётся, когда фразеологическая единица переоформляется в сравнительный оборот, с изменением грамматической структуры и компонентного состава, например: Люди, не спящие на перинах,… забрасывались черняками, как Макары шишками (ср. на бедного Макара все шишки валятся) (Осколки московской жизни, 1884 г., 22 декабря).
Сатирическое изображение создаётся автором, когда фразеологическая единица включается в группу однородных членов. При этом происходит актуализация одного из компонентов или всего выражения в целом, сталкиваются прямое и переносно-фразеологическое значение словесного компонента, например: Злоба и вопрос московского дня должны быть ошиканы за свою малость…Оба они, злоба и ничтожество, состоят из одного только путешествия на Луну (Осколки московской жизни, 1884 г., 21 января). Сатира создаётся также путём включения фразеологической единицы в ряд однородных членов, объединённых повторяющимися отрицательными словами, например: На что понадобилась ему эта никому не нужная "история", не разберёт ни чёрт, ни квартальный, ни даже Фёдор Гиляров, умеющий объяснять причину всех причин (Осколки московской жизни, 1884 г., 31 марта).
Эмоционально-экспрессивное воздействие усиливается, когда автор объединяет две синонимичные поговорки в одно суждение-пословицу: Сцена мала, декорации плохи, торжественные возгласы короля не были по размеру к маленьким комнаткам, изображавшим дворцовые палаты. Но это не беда. На безрыбье и рак рыба, а на безлюдье и Фома человек ("Гамлет" на Пушкинской сцене).
Комизм создаются автором с помощью приёма олицетворения, когда абстрактное понятие характеризуется с помощью фразеологических единиц, употребляющихся для характеристики "лица", например: Это общество собирается петь свою лебединую песню. Медленно, систематически обираемое в продолжение нескольких лет, оно наконец падает на спину и испускает свой последний вздох (Осколки московской жизни, 1883 г., 22 октября).
В целях создания комического автор конкретизирует фразеологическую единицу, заменяя один из её компонентов необходимым для этого случая словом, например: Он украл у детей для детей и делится с последними. Боря, Варя, Валя и прочие получают по львиной порции (Осколки московской жизни, 1884 г., 7 января). На запачканной жёрдочке сидит полинялый старик-дрозд… На свою неволю он давно уже махнул лапкой…(В Москве на Трубной площади).
Создание сатирического и комического в своих ранних публицистических произведениях А.П. Чехов осуществляет с помощью столкновения разнообразных стилистических средств. Во-первых, для создания иронии автор использует фразеологические единицы со сниженной стилистической принадлежностью, например: Купца Найдёнова посетила муза истории и показала ему кукиш (Осколки московской жизни, 1884 г., 3 марта). Над городами стояли зловонные туманы, а туманы эти состоят из микроорганизмов, производящих болезни. Чахоточных тьмя-тьмущая (Встреча весны). Когда-то я учился чему-то, но, чёрт его знает, забыл ли я всё или знания мои никуда не годятся, но выходит так, что каждую минуту я открываю Америку (В Москве). Какой город богаче: Москва или Лондон? Если Лондон богаче, то почему? А шут его знает! (В Москве). Он чешет затылок и запрашивает сколько бог на душу положит – или рубль, или три копейки, смотря по покупателю (В Москве на Трубной площади).
Сатирическое изображение создаётся, когда автор вводит в предложение несколько стилистически сниженных единиц: В Бердичевых, Житомирах, Ростовых, Полтавах – грязь по колена… Прохожие сидят дома и не показывают носа на улицу: того и гляди утонешь чёрт знает в чём (Встреча весны). Вешайте носы на квинту, все страдающие хоть самой маленькой одышкой! Посыпайте пеплом ваши главы и рыдайте навзрыд все коротконогие..! (Осколки московской жизни, 1883 г., 27 августа).
Во-вторых, комический эффект создаётся, когда автор вводит в контекст со стилистически сниженной лексикой фразеологические единицы книжного стиля: Вы мечтаете, и перед вашими глазами мелькают один за другим: Булонский лес, Елисейские поля, Трокадеро… и наша "сердечная" m-le Лаврецкая, гуляющая, сорящая российскими червонцами семо и овамо (Опять о Саре Бернар).
Жил-был себе очень мудрый человек. Этот мудрый человек был не от мира сего : не ел, не пил, не спал, а всё науками занимался ("Гамлет" на Пушкинской сцене). Такой же эффект создаётся, когда просторечная фразеологическая единица выступает в окружении книжных слов: Есть у нас где-то у чёрта на куличках ренессансы и альгамбры, но они никем не посещаются (Осколки московской жизни, 1883 г., 16 июля).
Для создания сарказма А.П. Чехов использует фразеологическую единицу речевого этикета "будь здоров" при прощании с умершим: Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил "будь здоров!", крякнул и больше ничего не сказал (Хорошая новость).
Комический эффект достигается, когда автор противопоставляет в составе предложения две разностилевые фразеологические единицы: Хочется дышать, любить, страдать; на дачах, говорят, рай земной, а мы живём чёрт знает в какой пыли и вони (Осколки московской жизни, 1883., 10 сентября).
Для создания комического иногда автор создаёт на основе известных крылатых выражений собственный оборот, например: Взгляните на публику в то время, когда голосят: "Долой мужчин!" Дайте в это время публике рычаг, и она перевернёт землю! (ср. дайте мне точку опоры, и я сдвину землю) (Салон де варьете).
В ранних публицистических произведениях А.П. Чехов использует фразеологические единицы как текстообразующее средство. Это могут быть: а) самостоятельные предложения: Чёрт знает что такое! Утром просыпаемся, прихорашиваемся, натягиваем на себя фрак и часов в 12 едем в Большой театр. Приходим домой из театра, глотаем обед неразжёванным и строчим (Опять о Саре Бернар); б) организующий центр предложения: Вешайте нос на квинту, все, страдающие хоть самой маленькой одышкой! Посыпайте пеплом ваши главы и рыдайте навзрыд, все коротконогие, слабобедрые и бедрослабые! Если у вас в паспорте не написано, что вы в состоянии пробежать без отдыха 15-20 вёрст в час, то лучше и не показывайтесь к нам в Москву (Осколки московской жизни, 1883 г., 27 августа); в) сказуемое: Один пекарь открыл Москве глаза (Осколки московской жизни, 1884 г., 26 мая). Наши сатиры открыли Америку. Обозрев мерзости мещанской богадельни, они так удивились, что можно думать, что они в Москву только вчера приехали… (Осколки московской жизни, 1884 г., 27 октября). В любом случае фразеологическая единица в роли зачина способствует развёртыванию повествования в юмористическом ключе.
В сатирической прозе важно найти "своего рода заключительный аккорд" [3:74], завершающий повествование или его фрагмент в том же юмористическом плане. Фразеологические единицы передают не только смысловое содержание, но и эмоциональное, поэтому А.П. Чехов в ранних сатирических произведениях нередко использует их в концовках, например: По Москве ходит слух. В одном клубе буфетчик… приготовляет восхитительный ликёр, а этот ликёр пьют важные особы… Всё шло тихо, смирно, пока двое акцизных не пришли и не составили акта… Мораль сей басни такова: так как ликёр пили тузы, то акт порвали, а акцизным дали по шапке…(Осколки московской жизни, 1884 г., 13 октября). Если фразеологическая единица построена по модели предложения, автор воспроизводит в качестве концовки её без контекста: Этот сад более похож на коробку из-под сардин… В нём скучно… Увеселение только одно: какой-то коротенький, очень смешной человечек…бегает по саду…с электрическим солнцем и направляет свет его в разные места. Хитра голь на выдумки! (Осколки московской жизни, 1884 г., 26 мая). Брошюрка г. Тимирязева особенно интересна тем, во-первых, что он московский профессор и известный учёный, во-вторых тем, что в этой брошюрке он старается доказать, что дирекция Московского Зоологического сада, во главе которой стоит тоже московский профессор и тоже известный учёный, занимается шарлатанством! Шутка сказать! (Фокусники).
В некоторых ранних публицистических статьях и фельетонах А.П. Чехов отводит фразеологическим единицам важную композиционную роль. При оформлении некоторых периодов автор использует фразеологическую единицу как средство межфразовой связи, причём части периода противопоставляются концовке: … борзятники, перепелятники…мёрзнут и сгорают от нетерпения… Дам столько же, сколько и мужчин. Они тоже сгорают от нетерпения… И гимназисты… тоже сгорают от нетерпения…В ящиках наслаждаются жизнью герои дня – волки. Они, по всей вероятности, не сгорают от нетерпения (На волчьей садке).
Интересно использование фразеологической единицы "ни то ни сё" в фельетоне о Саре Бернар. В зачине, как бы рассуждая, автор даёт её в сопровождении модального слова "пожалуй", что держит читателя в напряжении (так ли?). Заканчивает автор период фразой без вводного слова, переходя от гипотетической модальности к реальной, подтверждая предполагаемую в зачине мысль: Труппа, разъезжающая с Сарой, - ни то, пожалуй, ни сё…Труппа очень приличная, выдрессированная, но…бесталанная. Ни то ни сё…(Опять о Саре Бернар).
Иногда в концовке, чтобы убедить читателя, автор повторяет фразообразующий компонент фраземы: Жизнь не повторяется, и уж коли не жил в те дни, которые были тебе даны однажды, то пиши пропало… Да пропало, пропало! (В Москве).
Таким образом, уже в ранней сатирической прозе А.П. Чехов показал себя мастером в использовании фразеологических единиц. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 1. Сахарова Е.М. Я навсегда москвич // А.П.Чехов. Среди милых москвичей. – М.: Правда, 1988.– 620 с.
2. Федосов И.А. Функционально-стилистическая дифференциация русской фразеологии. – Изд.-во Ростовского ун-та, 1977. – 212 с.
3. Ефимов А.И.Стилистика русского языка. – М.: Просвещение, 1969. – 262 с. Матеріал надійшов до редакції 04.09.2004 р. Гужанов С.И. Фразеологические единицы как средство создания комического в ранней публицистике А.П. Чехова.
В статье описываются приёмы использования фразеологизмов для создания сатирического изображения действительности в ранней публицистике А.П. Чехова. Huzhanov S.I. Phrazeological units as a means of creation of a comical effect in the early publicistic by A.P. Chekhov.
The article highlights the methods of employing phraseological units to create a satirical portrayal of reality in the early publicistic works by A.P. Chekhov.
Всі опубліковані на сайті матеріали належать їх авторам. Матеріали розміщено виключно для ознайомлення. Копіювання та використання інформації суворо заборонено.
|
